Соломатина Т.Ю.

Приемный покой Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает все в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени. И, конечно же, о любви… Подробнее
Естественное убийство: НЕВИНОВНЫЕ Татьяну Соломатину как специалиста в области акушерства не могли оставить равнодушной безответственность, да что там говорить, преступность многочисленных организаций, проповедующих роды на дому под патронажем духовных сестер. На этот раз данная тема заставила обратиться не к жанру баек или к острой публицистике, а к детективу. Судмедэксперт Всеволод Северный вместо спокойного уикенда получает труп дочери олигарха в ванне особняка, новорожденного в коробке из-под обуви. И это не последнее расследование Северного. Подробнее
Больное сердце »Русская литература всегда отличалась тем, что в нее приходили из медицины талантливые писатели. Но среди них не было авторов-женщин. Со своим взглядом на коллег и на пациентов, со своей жизненной философией. Теперь есть Татьяна Соломатина, книги которой не выпустить из рук, пока не прочитаешь последнюю страницу. С женской беспощадностью она говорит о врачебном цинизме, а ты понимаешь, что сей цинизм — форма самозащиты тех, кто постоянно сталкивается с чужой болью, с кровью, со стонами, видит жизнь на грани смерти и ответствен за чужие судьбы. И при этом доктор, который для пациентов — бог, параллельно живет обычной жизнью — у него дети, жены и вечная нехватка денег. Татьяне Соломатиной удается, возможно, самое трудное в творчестве: показать слабость и силу богов», — написала о Татьяне Соломатиной Наталья Нестерова. Подробнее
Белый кафель, красный крест Сегодня опять стал актуальным жанр врачебной прозы. Той самой, основы которой заложили Булгаков и Вересаев. Оказалось, что проблемы, которые стояли перед их героями, практически не изменились — изменилось общество, медицина ушла далеко вперед, но людская природа осталась прежней. А именно с человеческой сущностью работают медики. Подробнее
Естественное убийство — 2: Подозреваемые Звонок лучшего друга как нельзя кстати отвлёк судмедэксперта Всеволода Северного от мыслей о коварной бестолочи Алёне Соловецкой, которая без предупреждения сорвалась в Калифорнию. Если бы он только знал, чем обернётся его согласие прочесть лекцию для деток богатых родителей в летнем лагере. Вместо того чтобы писать красивые письма Алёне, размышлять о том, как он сделает ей предложение и придумывать имя нашедшему его терьеру, Северный вынужден участвовать в «охоте на педофила». Увы, сексуальные преступления против несовершеннолетних были, есть и будут. Только вместо того, чтобы слишком зачитываться прессой и Интернетом, не лучше ли чаще разговаривать со своими детьми? Подробнее
Мой одесский язык – Слушай, смотри, что они пишут в этих газетах! Какие бородатости! – Так слушать или смотреть? – Так слушай! «Леонид Утесов говорил, что все хотели бы родиться в Одессе, но не всем это удалось. Татьяне Соломатиной повезло – ей удалось родиться в Одессе А как говорил другой великий одессит, Исаак Бабель (если верить Константину Паустовскому), у нас в Одессе будут свои Мопассаны… – И что? Кому-то повезло родиться, кому-то повезло стать. Тебе повезло и родиться, и стать. Тебе повезло на полное право писать об Одессе. Упустить везение на полноеправо после всего того, на что уже повезло, — будет не по-одесски. Подробнее
Мало ли, что говорят: В жизни героини романа «Мало ли что говорят» Софьи, ассистента кафедры акушерства и гинекологии, происходят неожиданные перемены. Она оказывается ни где-нибудь, а в самых что ни на есть Соединённых Штатах Америки. Соня отправляется на стажировку. Открывая для себя новый мир, она начинает ещё больше ценить то, что осталось за океаном, дома. Героиню ждут увлекательные приключения и забавные открытия. Она будет собирать белые грибы в Подбостонщине, красить лестницу на даче заведующего лабораторией Массачусетского Главного Госпиталя, пить водку в китайском квартале и даже скажет несколько слов с мемориальной трибуны Кеннеди. Но главное, Соня поймёт, что США, как и любая другая страна – это прежде всего люди. Искромётный юмор и ирония, тонкое понимание человеческих характеров и уникальная философия! Подробнее
Отойти в сторону и посмотреть Что такое время? Условная сетка, придуманная людьми, или безусловное, изначально существовавшее вещество? А если ей пятнадцать, и сегодня она чуть было не утонула, а ему сорок – и через два дня он погибнет, что оно тогда такое, это время? И что такое «чуть было»? Разве может, например, смерть, быть «чуть»?! Смерть, как и жизнь, – либо есть, либо нет. Что такое любовь? Условный свод правил в отношениях между людьми, мужчинами и женщинами, отцами и дочерьми? Или Бог есть Любовь? Или Любовь есть Бог… А если ей пятнадцать, а ему сорок, он – друг и ровесник её отца, то о какой любви может идти речь, учитывая разницу во времени между ними? Равно ли время, помноженное на любовь, любви, помноженной на время? И что же они, всё-таки, такое – легко сокращающиеся переменные или незыблемые константы? И волнуют ли подобные вопросы подростка, тайком от родителей отправляющегося в Путешествие?.. Подробнее
Роддом: Сериал. Кадры 1-13 Роддом – это не просто место, где рожают детей. Это – целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда – кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Заведующая отделением Татьяна Георгиевна Мальцева – талантливый врач и просто красотка, – на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется! Подробнее
Вишневая смола Сидишь прекрасной московской осенью на ступеньках в ожидании важной встречи. Мимо тебя проходят два юных балбеса влюбленные друг в друга по уши. Ей лет семнадцать. Ему — ненамного больше. Она со звериной серьезностью: «Ты любил в детстве жевать вишневую смолу?!» Он — вопросом на вопрос, смеясь: «Это тест?» Парочка проходит, и все встречи становятся неважными, потому что ожидание куда важнее. И не на ступеньках в центре Москвы ты сидишь, а на швартовочном кнехте в одесском порту, и не пятый десяток тебе, а семнадцать. Жизнь прожита, потому что всем юным известно, что в семнадцать жизнь уже прожита, прочитана как полудетский роман. Уже нанесены все самые глубокие раны, они кровоточат и причиняют острую боль. И до шрамов, затянутых каноном драматургии классицизма — триединством времени, места и действия, — еще далеко. И еще прекрасно непонимание того, что все события происходят в течение жизни, на одной и той же планете и длятся ровно от рождения до смерти… «Это тест!» — шепчешь сама себе. И единственно важным становится неотложное свидание со старой вишней на трамвайной остановке 8-й станции Черноморской дороги. Это логично, последовательно и, значит, справедливо. Подробнее
Большая собака »Большую собаку» глотанул за пару вечеров... Спасибо за доставленное книгой большое У, как говорят китайцы, и простите за краткость, да и вообще не до слов, когда тянет просто ахать... Главное, чтобы Бог в вас верил, а Он — верит — будьте уверены, иначе не было бы у вас ни Музы, ни единственной на всю жисть любви, ни тоже обожающих вас псов.... (Юз Алешковский). Подробнее
Естественное убийство — 3: ВИНОВАТЫЕ Любимая женщина отказалась выйти замуж за Всеволода Северного. Но согласилась провести вместе отпуск в Балаклаве, чтобы сидеть во всех подряд ресторанчиках, бродить по крошечной набережной, кормить бездомных псов докторской колбасой до отвала, влезть на Генуэзскую крепость и, возможно, поехать в Севастополь или даже Ялту. А ещё милейшая хозяйка гостевого дома, в мансарде которого они остановились, пригласила их на свой юбилей. И никто не сможет испортить Северному отдых, даже друг в расцвете кризиса среднего возраста, прикативший «пересмотреть отношение к себе и к своей жизни». Даже убийства в доме, полном гостей, приехавших на торжество. Подробнее
Акушер-Ха! Эта яркая и неожиданная книга – не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица – врачи, акушерки, медсестры и... пациентки. Место действия – родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «Скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога...Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО? О забавном и грустном. О врачах и пациентах. О мужчинах и женщинах. О полной безысходности и о вечности. Благодаря этой книге вы по-новому посмотрите на привычные вещи: врачей и пациентов, болезни и выздоровление, на проблему отцов и детей, на жизнь и смерть... Подробнее
Акушер-Ха! Байки Лучшие истории от автора культовых книг «Акушер-ХА!» и «Акушер-ХА! Вторая (и последняя)», ставших самым главным литературным открытием последних лет. Подробнее
Папа Все чаще слышу от, казалось бы, умных женщин: «Ах, мой отец, когда мне было четырнадцать, сказал, что у меня толстые бедра! С тех пор вся моя жизнь наперекосяк!» Или что-нибудь в этом роде, не менее «трагическое». Целый пласт субкультуры – винить отцов и матерей. А между тем, виноват ли холст в том, что картина теперь просто дырку на обоях закрывает? Но вспомните, тогда он был папа. А теперь – отец. Папа – это отлично! Как зонтик в дождь. Но сами-то, поди, не сахарные, да? Желаю вам того изначального дара, по меткому замечанию Бродского, «освобождающего человеческое сознание для независимости, на которую оно природой и историей обречено и которую воспринимает как одиночество». Себя изучать интереснее. Винить, что правда, некого. Что очень неудачно. Но и речь ведь идет не об удобстве, а о счастье, не так ли? Желаю вам прекрасного одиночества. Подробнее
Одесский фокстрот, или Черный кот с вертикальным взлетом »Одесский фокстрот» — это не роман. И не «роман в эссе», как определила жанр «Моего одесского языка» моя подруга и по совместительству — литредактор Ольга Воронина. Это не крик души и не шёпот сердца. Не печаль разума и не поиск чего бы то ни было: себя, истины, правды... Это симпатическая реакция. Мне все время кажется, что на мне стоит клеймо. И оно постоянно чешется. Проявись оно когда-нибудь как обычная татуировка, там было бы одно слово — «Одесса». Подробнее
Естественное убийство — 3: ВИНОВАТЫЕ Любимая женщина отказалась выйти замуж за Всеволода Северного. Но согласилась провести вместе отпуск в Балаклаве, чтобы сидеть во всех подряд ресторанчиках, бродить по крошечной набережной, кормить бездомных псов докторской колбасой до отвала, влезть на Генуэзскую крепость и, возможно, поехать в Севастополь или даже Ялту. А ещё милейшая хозяйка гостевого дома, в мансарде которого они остановились, пригласила их на свой юбилей. И никто не сможет испортить Северному отдых, даже друг в расцвете кризиса среднего возраста, прикативший «пересмотреть отношение к себе и к своей жизни». Даже убийства в доме, полном гостей, приехавших на торжество. Подробнее
Роддом: Сериал. Кадры 1-13 Роддом – это не просто место, где рожают детей. Это – целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда – кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева – талантливый врач и просто красотка, – на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется! «Роддом. Сериал. Кадры 1-13» – новый сериал романов от автора «Акушер-Хи!» Подробнее
Роддом: Сериал. Кадры 14-26 «Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке. Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд! «Роддом. Сериал. Кадры 14-26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!». Подробнее
Мой одесский язык Одесса для меня не звук, не ярмарочный лубок, не дешёвка, не хая с Привоза. Моя Одесса — это Арман Эммануэль дю Плесси дюк де Ришелье, это обрусевший француз Александр Федорович Ланжерон, это герой войны 1812 года Михаил Семёнович Воронцов. Моя Одесса — это легендарный русский город, уникальный своим истинным космополитизмом. Это созданный умными свободными трудолюбивыми людьми политэкономический феномен. Потому в моём одесском языке превалирует акцент «Одесской главы» «Евгения Онегина», а вовсе не пошлые бородатые анекдоты. Хотя без великолепных еврейских старух, говорящих на идиш, не обошлось. Без них Одессу так же сложно представить, как и без Ришельевского лицея — второго в России после Царскосельского. Хотя первых уже нет, а второй — давно не тот. И лишь Понт Эвксинский гостеприимно катит свои вечные волны, полностью оправдывая перевод своего названия с греческого на одесский... Подробнее

Книги

Художественная литература

Фантастика

Детектив

Детская литература

Юмор. Комиксы.

Кулинария

Эротика и секс (18+)

Семья